К годовщине Чернобыльской трагедии
26 апреля – 35-ая годовщина катастрофы на Чернобыльской АЭС, крупнейшей в мировой истории радиационной аварии. Аварии, унёсшей десятки человеческих жизней, подорвавшей здоровье тысячам людей, лишившей родных мест десятков тысяч эвакуированных жителей. Последствия катастрофы наложили отпечаток на всю дальнейшую жизнь людей, на их физическое и психическое здоровье.
Из воспоминаний участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, жительницы д.Богуши Брагинского района и моей мамы:
25 апреля 1986. Мы молоды, счастливы, живем в построенном полтора года назад собственном доме. Огород уже посажен, а кругом цветет весна.
26 апреля. Утро омрачила внезапная смерть ещё вчера здорового пса Байкала. В этот день впервые на пастбище выгнали домашних коров: мы идем за нашими бесящимися буренками в пыли до самого выпаса, мы ни о чем не знаем, нам хорошо.
27 апреля. Мой отец уже месяц лежит в больнице в Брагине, сегодня мы его навестили, и он сказал нам о том, что ходят слухи будто взорвалась атомная станция, до которой 25 км. Мы решили, что это вздор.
30 апреля. Отца выписали из больницы, т.к. больных лечить некому, врачи увозят своих детей и сами уезжают.
1 мая. Тревога везде: на работе, дома, в душе. Дети сидят дома взаперти.
6 мая. Дети в школу не ходят, а местный фельдшер разносит по домам йодистые препараты для детей. Народ в панике: родители увозят детей к родне подальше отсюда.
7 мая. По шоссе в сторону атомной идет военная техника. Мужчин из деревни отправляют на железнодорожную станцию в Хойники на разгрузку цемента для атомной станции. Я увожу своих дочерей в Светлогорский район. Автобус Брагин-Минск идет переполненный, новости одна страшнее другой. В салоне стоят два молодых человека лет 25-ти: начало мая, а они загорелые до шоколадного цвета. Не доезжая Светлогорска, одному из них стало плохо. Его усадили, оказали первую помощь, и тут все узнали, что они пожарные, едут с атомной станции в санаторий.
9 мая. День Победы. Праздника нет, кругом паника, а мы продолжаем работать.
10 мая. Оставшихся в деревне детей вместе с учителями вывезли в Чёнки в пионерский лагерь.
16 мая. Привезла детей из Светлогорска в Ченки, т.к. 14 мая приказали собрать всех детей вместе в лагере.
17 мая. Врачи начали обследование вновь прибывших детей и их родителей. Мой дозиметрический контроль под щитовидной железой неудовлетворительный. Меня и других людей сажают в автобус и везут в областную больницу. Она переполнена, нас отказываются принимать. Везут в другие медучреждения Гомеля: я оказалась в сельмашевской больнице. Началось обследование, лечение, дезактивация. Мои длинные волосы пришлось обрезать. Тоскую по детям, дому, мужу.
27 мая. Меня выписали из больницы, я еду к детям в Чёнки. Вечером объявили, что завтра детей увезут в Минск без родителей.
28 мая. Пришли автобусы, грузимся все. Едем на ж.д.станцию в Уваровичи. Здесь много милиции: коридор из милиционеров. Детей из автобусов гонят по коридору в вагон, родителей отталкивают в сторону. Крик, плач, проклятия. Взяли только учителей, родителей – домой. От шоссе до моей деревни я иду 8 км: пыль, жара, ветер с юга, из Чернобыля, в горле постоянный ком и боль (в 1990 году накопившую радиоактивного йода щитовидную железу удалили). В деревне много военных, они обрабатывают дома снаружи. Молодые ребята из Забайкалья с удовольствием едят ранние ягоды и фрукты, говорят, что у них там они не растут.
5 июня. У нас большая МТФ, только дойного стада больше 800 голов, 1500 голов молодняка. Приехало очень много машин: весь день мы грузили совхозных коров. Несколько машин не загружены: наши коровы пришли с пастбища и люди ведут своих кормилиц на погрузку. Продолжаем грузить свиней, молодняк от населения. Этот ужас рука отказывается описывать, а натуралистичные подробности не для слабонервных.
06.06.1986 Это трагическая дата для нашей деревни – в этот день были выселены все жители д.Богуши. Пока недалеко: в соседние деревни совхоза за 6-9 км, с подселением в семьи. Куры, гуси, коты и собаки выселению не подлежали. Позже собак милиция убила, остальных убили голод, холод и хищники.
6 июля. Власти разрешили похоронить отца на кладбище родной деревни Хатуча. Открытая бортовая машина, следующая за гробом, заполнена не только родственниками, но и жителями деревни, которые хотели еще раз увидеть могилы родных, свои дома, брошенных животных.
Все лето мы работаем в совхозе, несмотря на погодные условия и радиацию: сначала ухаживаем за растениями, а затем уничтожаем их путем запахивания полей вместе с выросшим урожаем, садов вместе с яблонями. Несколько раз навещали детей в лагере: пионерском по названию и концентрационном по сути. Лагерь переполнен, дети неухоженные, больные, острижены наголо из-за педикулеза, рассказывают об унижениях от старшеклассников и взрослых. Сердце разрывается от боли за детей, но ничего нельзя изменить.
5 сентября 1986. Детей в конце августа привезли из лагеря и теперь они, как и мы неприкаянные: школы
в деревне нет, а учебный год начался, жилья нормального нет, а нас никуда не переселяют. Многие родители уезжают с детьми, куда глаза глядят. Муж не выдерживает неопределенности и уезжает с детьми в Светлогорский район к сестре. Я же жду, куда нас отправят в эвакуацию. 9 октября мы получили эвакуационное удостоверение в Добрушский район, но приняли решение остаться в Светлогорском районе.
Каждый год на Радуницу мы приезжаем в б.н.п. Богуши и б.н.п. Хатуча, чтобы поклониться могилам родственников, зайти в наш бывший дом, встретиться со знакомыми, чтобы хоть на несколько часов вернуться в жизнь до аварии, где все живы, молоды, счастливы и полны надежд на светлое будущее…
Виниченко Н.В., помощник врача-гигиениста
